Если бы делали из роз пряное вино, назвали бы  Or et Noir, если бы розу мазали на хлеб, это был бы Parfum Sacre. Выпивка и закуска. И дело не только в сходстве флаконов. Or et Noir и Parfum Sacre делал не Дальтрофф. Это чувствуется. Кароны Эрнеста Дальтроффа как дуэльные пистолеты. Богато украшенные резьбой, инкрустациями, накладками, в бархате коробки кажутся безобидными. Кароны Мишеля Морсетти (и более поздние, до Фрейсса) — холодное оружие без ножен. Обоюдоострое.

В моей классификации роз Or et Noir сначала был зачислен в список роз масляных. Горькое, едкое масло пахнет сквозь крышку, конверт, пакет. Им пропахла вся комната. Or et Noir, нанесенный на кожу, способен поколебать уверенность в точности определения. Он вообще способен поколебать.

Столько роз разом я не слышала более нигде. Пламенеющий шелк и черные абрикосы (дамасконы …. ммм ….) — Nahema Guerlain. Плотно придвинутое к стенке, усыпанное оранжевыми лепестками, трюмо — Tresor Lancome. Охапка бордовых роз, плавающая в ванне — Rosa Magnifica Guerlain. Звонким фальцетом спетое «взвейтесь кострами синие ночи» — Sa majestie la Rose Lutens. Розы вокруг погребального костра — Homage Amouage. Желе из роз — N’Aimez Que Moi Caron. Варварских размеров рубин в оправе из дерева — Parfum Sacre Caron.

Or et Noir всё это вместил и переплавил. Получился не коллаж, но гимн розе. Это, скорее, произведение искусства, нежели духи.  Or et Noir  можно носить и укрощать или любоваться. Одно из двух. Если вы не владеете мечом, совместить не получится.