Признаюсь, причина, по которой я вспомнила о Poivre весьма прозаическая. У нас на работе в столовой снова проходят дни индийской кухни. Выступает повар настоящий индус. Он здоровается со мной как с родной, потому что я единственная прошу «сделать остро». Он, кстати, всё равно осторожничает и не каждый раз доводит меня до слёз, но когда доводит, просто сияет. А я ем и плачу, потому что во рту атомная война, армагеддон, ад и израиль. Но изнутри меня поднимается и распространяется тепло, мир и красота.

Примерно также действует Poivre. Жаркие иланг и жасмин в нём невинны словно варёный рис. Над горкой жасмина за считанные минуты распыляется крупного помола чёрный перец, а оседает он в крепкую гвоздичную настойку, обмораживающую язык и нёбо.
Когда холодок анестезии проходит, от гвоздики уже некуда деться, она с каждым вдохом проникает вовнутрь и обжигает лёгкие. Но потом где-то в районе солнечного сплетения пробуждается источник тепла и расслабленности, и организм на выдохе начинает отдавать мир, красоту, драгоценные смолы, бальзамы и дерево.

Удивителен год рождения Poivre — 1954-й (хотя, первый постер датирован 1947 годом). Poivre во Франции и Youth Dew Lauder в Америке воссияли тогда среди нежных цветов, искрящихся альдегидов и строгих шипров. Нет, не воссияли, заорали, возопили, взорвали воображение как спустя 20 лет Opium и Cinnabar, а через 45 лет Ambre Sultan и Comme des Garcons edp и многие другие нишевики. Но все они (и даже самые отчаянные) не более чем школьницы с бантиками рядом с дикой мощью Poivre.

Конечно Poivre несколько раз перебирали и сейчас он не такой как раньше. В современном что-то замыливается в самом начале и как-то пустовато, незавершенно в конце, больше чистой ботаники и кухни, меньше энергий. Но мощь никуда не делась.

Caron Poivre 1954 г.
Парфюмер Мишель Морсетти
Черный перец, гвоздика цветок, гвоздика специя, иланг, жасмин, опопанакс, кедр, сандал, ветивер, мох, мускус.