Боюсь, что я их выдумала. Разглядывала постеры, читала партитуру, читала описания, слышала восторженные слова. Потом шла пробовать и уходила обманутой.

Это были не те духи! Это был не колдовской и таинственный, как черное стекло Nuit de Noel, а пряники с глинтвейном. Мило, но мне такое не нужно, не интересно.

Своего флакона у меня долго не было, потом появились и винтажные духи и современные. Носить я их не могла. Периодически принимала Nuit de Noel как горькую таблетку от доверчивости и романтизма. Мол, вот тебе стихи Вертинского, а вот солодовое печенье с сахарной глазурью, смотри, не перепутай! Все восторженные эпитеты дели пополам и сама будь осторожней в выражениях.

Дальше — как обычно. В один прекрасный момент, который я никак не могу ни предугадать ни сознательно вызвать, случилось всё — и любовь и понимание.
Nuit de Noel предстал ярко освещённым и жарко натопленным домом, где весело, празднично, дамы в мехах и шелках, хрусталь звенит, вино рекой. Делаешь буквально шаг в сторону, распахиваешь дверь и легкие обжигает сухой морозный воздух. За спиной пышет жар, запахи и шум, впереди — холод, бесснежное безмолвие, черная ночь и все сказки Гауфа притаились в кустах.

Nuit de Noel оказался невероятно похож на то, что я себе представляла, и мне до сих пор в это не верится. В нём обнаружились яркие и строгие цветы Fleurs de Rocaille и золотая пудра Bellodgia, знаменитые кароновские розы, чуть менее знаменитая, но все более любимая мной гвоздика. В шлейф Nuit de Noel отдавал именно это, а для носителя приберегал саксонский мох, землистый холод и ужасы ночи. Это старые духи, а современные ровно о том же, но без участия людей и сказочных персонажей.

Повторюсь, Nuit de Noel — темная сторона силы дома Caron. К нему не стоит стремиться, о нем нельзя забывать.

Nuit de Noel Caron 1922
Эрнест Дальтрофф
Роза, иланг, жасмин, сандал, ветивер, саксонский мох, мускус.