Взмах белоснежным крылом, и поднялась в воздух белая белая пудра. Шаг из воды, и следом полетели солёные капли. Вышел на берег могущественный оборотень, способный город построить на пустом месте или превратить человека в козявку. Вышел и вмиг обернулся прекрасной девицей (а во лбу звезда горит) да такой, что у князя Гвидона тестикулы от восторга сжались (а может от ужасного предчувствия?).

У Пушкина было немного иначе, но я всегда себе эту историю представляла именно так: Царевна Лебедь позволила симпатичному юноше себя спасти, проверила его чувство юмора в разных жизненных ситуациях, а потом так уж и быть, дала на себе жениться. Не наткала полотна, не наготовила еды и не нарожала богатырей, чтобы привлечь мужское внимание, а сама придумала, спланировала и осуществила многоходовую комбинацию, в которой выступила желанным призом.

Отражение именно этой, моей истории я вижу, когда в «Царевне Лебедь» Brocard каким-то непостижимым и мощным волшебством соединяется нежность шелковистой пудры и мощный напор соленого морского ветра, легкость лебяжьей пуховки и настоящий шторм, который могут выдержать только морские волки. Гениальный Бертран Дюшофур поймал это волшебство и посадил в бутылку. Если же отбросить художественный образ и перья, в сухом остатке остается вечная мечта девушек 90-х об аромате, одновременно пудрово-нежном и прохладном, свежем, без тени липкой сладости, о запахе прозрачном, не давящем на мозги, но и не улетающем через пять минут в неизвестном направлении.

Где попробовать и купить не подскажу — не знаю. Я просто стояла рядом с этим проектом несколько месяцев и смотрела, как рождается чудо. Только снобизм может помешать вам его попробовать.