Короткий но яркий расцвет искусства и культуры в период 1890 — 1914 гг. принято называть «Belle epoque». Это время бунта, веселья, эпатажа в живописи, музыке, театре, период смелых технологических и дизайнерских решений в архитектуре, декоративно-прикладном искусстве.
В эти же годы происходит становление двух связанных отраслей производства предметов роскоши — парфюмерной и стекольной. Имена Guerlain, Houbigant, Coty, L.T.Piver, Caron, Baccarat, Lalique у всех на слуху. В самом начале эпохи в 1892 году вышли духи Guerlain под названием Belle Epoque.
Чем они пахли? Думаю, в наше время это мало кому известно. Выпускались они недолго, и столь гордое название быстро затерялось в списке других парфюмов дома, коих через 100 лет плодотворной работы нескольких поколений парфюмеров, было уже около 700.
90-е годы 20-го века вряд ли можно назвать особо прекрасными и значимыми для искусства. За исключением одного важного лично для меня момента — в середине 90-х Жан Поль Герлен оглянулся назад, в прошлое, нашел и адаптировал ряд старых формул, воссоздал несколько популярных в прошлом композиций. До Герлена было только переиздание коллекции Пату в 1984-м, изрядно опередившее время, так как великолепные результаты этой работы тогдашняя публика оценить по достоинству не смогла. Следом подтянулись другие дома, сейчас переиздание классики — это чуть ли не массовое явление.
Vega, Djedi, Parfum de Champs Elysees, Muguet, Quand Vient L`Ete вышли в великолепных флаконах, задорого и ограниченным тиражом, но они взорвали болото озоновой свежести. Однако, самое большое зверство было совершено 3 мая 1999 года в Лондонском универмаге Harrods, выпросившем у Герлена к своему 150-летнему юбилею ограниченный тираж Belle Epoque. Духов было выпущено всего 300 флаконов и что-то около 2500(?) флаконов едп. Для продажи только в Harrods, вот где ужас.
Belle Epoque 1999 года — это редкий для марки туберозный солифлор. Но это не обычная тубероза. В Belle Epoque она используется не для провокации или подавления всего и вся. В ней нет липкого кокосового печенья, холодного металла, визгливой розовой пластмассы, гнилой зелени, потного душного жара, зубного эликсира, сливочного чупа-чупса. Нет всего того, что в той или иной мере присутствует в современных туберозных композициях. Тубероза в Belle Epoque не желает надевать ярлык сексуальности или ядовитости, она даже не сразу напоминает цветок. Поначалу это прозрачная зелень и нежное фруктовое (апельсины и абрикосы) желе. Аромат все время звучания балансирует в мире бликов. Уловить, ухватить и зафиксировать собственно цветок практически невозможно. Не успеваешь оглянуться, как вступают загустители — бобы тонка и фирменная герленовская сухая несладкая ваниль. Фоном идут благородные сандал и мускус той же породы, что в Самсаре. Сравнивать Belle Epoque с еще одним туберозным герленовским солифлором Маорой — смешно, слишком разные весовые категории. Mahora — дитя великой науки химии, Belle Epoque — сборник идей и самоцитат автора, яркий, причудливый и хрупкий фрагмент мозаичного панно из той прекрасной эпохи. Экзотический и не жизнеспособный фрагмент.