Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста. Мёд и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!
Запертый сад — сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник:
рассадники твои — сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами,
нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами.
Садовый источник — колодезь живых вод и потоки с Ливана.
Поднимись ветер с севера и принесись с юга, повей на сад мой, — и польются ароматы его! — Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его.
Песнь песней
Хороший ветер принёсся с юга, из Ливанских садов. Сильный ветер. Шутя сломил недоверие и внутреннее сопротивление. Закружил, запутал, выбил слёзы из глаз. Или слёзы от другого? От счастья?
И полились пополам со слезами волшебные ароматы. И были там невысокие медовые розы с бледно-желтыми, окаймлёнными багровым лепестками. Цветущая яблоня и слива. И другие, будто белым и розовым снегом усыпанные деревья. Воздух за день пропитался запахами юной зелени, пыльцы, нектара и яблочного сока будущего урожая. Урожая, который ещё даже не завязался. И очарованная ветром, Суламифь бросила стеречь свой виноградник.
До знакомства с Ayoon Al Maha я пробовала у Amouage всё спиртосодержащее, неизвестной мне концентрации экзотическую вонючку Amanie и один аттар (или как подсказал знающий человек — аттр) — Homage. Homage в первую минуту вызвал ожог мозга. На то, чтобы с ним подружиться, ушло немало времени.
Совсем другое дело красавица Ayoon Al Maha. Я успела вдохнуть и не успела выдохнуть, как тут же влюбилась. Насколько Homage концентрированный и плотный, настолько Ayoon Al Maha воздушная, проницаемая. Всё видно на просвет. Удивительная роза без масла, горечи и тёмных фракций. Только светлые и лёгкие аспекты розы. Лёгкий, но непрерывный поток до конца не иссякает.
Жасмин (по классификации Аромакса) эйфоричный и фруктовый. Он эйфоричен — хочется плакать, скакать и кричать от восторга. И он и действительно пахнет не цветком, а, скорее, корзиной полной яблок, слив, винограда, усыпанной лепестками жасмина.
Драгоценный уд и сандал почти не слышны тому, кто носит Ayoon Al Maha. Всё удовольствие — окружающим. Или если удастся запутаться в собственном шлейфе. Дерево, кора, дым уда и сандала словно простого узора, тёплая и невесомая пашмина — укрывают и согревают. Такой тонкой работы уд я встретила впервые и теперь не хочу другого.
Мне нравится произносить Ayoon Al Maha — вначале жестко, потом нараспев А`йyyyyн аль маха. Глаза серны. Для нас — экзотика, для восточного человека — привычный комплимент даме. Если искать аналог названия у «Новой зари», то будет, вероятно, «Русская красавица», а у Шанель — Coco Mademoiselle. Красавица, мадмуазель с глазами серны Ayoon Al Maha стоит как крыло самолёта. Но не жалко ни одной потраченной копейки. Спасибо доброй фее за возможность познакомиться и владеть.
Ayoon Al Maha attar Amouage
Турецкая роза, сандал, камбоджийский уд.
