Зеленые альдегиды. Правое крыло класса альдегидных ароматов. Правое, потому что консервативное.

Когда не знаешь что надеть —  Ivoire выручит. В нем не будет весело, интересно. Что интересного может быть в запахе зеленого мыла? Комфортно тоже не будет. Ивуар как белые перчатки в метро или подбитые ватой плечи жакета — сдерживает жесты, заставляет держать спину.  Предсказуемости тоже не ждите — этот парфюм на одном и том же человеке может быть гладким, прилизанным и светлым, а может взыграть рьяной кожей и буйной зеленью. Почему же Ивуар так легко становится надежным другом и палочкой-выручалочкой?

Потому, что Ivoire — это зеркало. Он отразит ваше настроение и состояние. Дополнит, достроит его ровно так, как надо в данный конкретный момент. Ивуар как хороший психотерапевт — выслушает, запомнит, проговорит, но не выдаст. С ним всё про себя сегодняшнего становится понятно.  Как ему это удается? Не знаю.

Вообще-то Ivoire сам по себе довольно нудный. Без вмешательства человеческой кожи, на блоттере выдает череду нот строго по партитуре. Шипучие цитрусовые, едкий гальбанум, тугоплавкие альдегиды. Старт, можно сказать, канонический. Очень люблю такое начало, но именно в старте Ивуар неузнаваем. Затем, из под гальбанума начинают попискивать холодные белые цветы. Иногда это просто жасмин с ландышем, иногда можно расслышать гиацинты и жимолость. Гальбануму очень идет именно такой прохладный, горьковатый и чуть индольный фон. Это сочетание использовали многие парфюмеры, например, Жан Поль Герлен подобным образом выстроил старт Chamade.

Ивуар вообще очень похож составно на Шамад. При этом, звучат они совершенно по-разному. Различия начинаются со вступления розы. Черная и оранжевая, фруктовая роза Жана Поля (дамасконы?) такая теплая, простая, человеколюбивая совершенно не похожа на космическую и металлическую розу Мишеля Хи (знакомую нам по Calandre Paco Rabanne и Rive Gauche Yves Saint Laurent). В Ivoire алюминиево-оловянной розе отведена второстепенная роль. Все цветы не на первых ролях. Все цветы сопряжены с чем-либо. Вот роза, например, с мягкими серыми металлами. А рыхлая, маслянистая гвоздика с цвета слоновой кости крем-пудрой орриса. Собственно, после гальбанума — оррис+гвоздика — это второй по значимости и весу аккорд Ивуара. Косметический, пудровый, искусственный, дамский.

И, наконец, третий шаг, третья ступенька — мыльный мох. Он чуть согрет сандалом и бобами тонка. Но все равно очень очень мыльный. Дорогое сухое мыло в изящной картонной коробке. Крем-пудра, мыло, олово, лакированный картон и теплая телесность. Таков Ивуар в духах на блоттере. 

В Ивуаре на человеческом организме может провалиться средняя ступенька — масло, олово, пудра, оррис. Без этого промежутка стартовый гальбанум в сочетании с базовым мхом и амброй дают хлесткую кожу. В этом случае Ivoire становится похож на другое детище Жана Поля Герлена — Parure. Но так же, как в истории с Шамадом, Бальман оказывается более галантерейным. С концентрацией parfum такая метаморфоза происходит время от времени, с Ивуаром едт — практически постоянно.

Не смотря на классический шипровый состав, мне трудно Ивуар отнести к зеленым шипрам. Мощные деформирующие альдегиды начальных нот и почти полное превращение мха в мыло сбивают с толку. Но для меня это, скорее, плюс. так как шипры в последнее время все меньше и меньше радуют своей предсказуемостью. Поэтому с Ивуаром у нас, пусть не любовь, не страсть и даже не суровая дружба, но позитивное, не напрягающее приятельство. «Привет, Ивуар! Как дела? У меня тоже все хорошо.»