По следам вчерашней встречи в Rivoli в ТГ «Модный сезон», посвященной истории Molinard, хочется дорассказать все, что не вплелось в беседу или что вылетело из головы в самый неподходящий момент.
История парфюмерного дома Molinard в отличие от многих нишевых домов настоящая и поэтому не такая увлекательная. По сути, это история слияний и поглощений.
Началась она в 1849 году, когда в южном французском городе Грассе открылся магазин. Маленькая лавочка, где продавались мыла, воды, душистые пудры, одеколоны для протирки рук. Товары местного грасского производства. У лавочки было звучное название Гиацинт Молинар. Туда даже королева Виктория заглядывала, когда была проездом. В своем неспешном ритме магазин Molinard работал до тех пор, пока в Грассе не грянула экономическая и промышленная революция. Производства парфюмерного сырья и духов стали расти как грибы, а к Грассу протянули руки парижские толстосумы. В 1901 году предприниматель Альберт Джозеф Ситлер и его компаньоны приобрели пакетом сразу несколько компаний из Грасса. В том числе, одну из старейших — MERO & BOYVEAU (1832 год!) и магазин Molinard.
В 1913-м году Ситлер пригласил к сотрудничеству химика, инженера и парфюмера Анри Бенара, который стал его преемником, партнером и зятем. А еще через год их компаньоном стал предприимчивый и успешный производитель душистого сырья Рене Оннора. Именно сырье, а не духи были для компании тогда приоритетным направлением. Сырье покупали фармацевты, пищевики, мыловары, а мыло и лекарства были важнее в годы 1-й Мировой войны.
После войны в 1919-м году (Коммерческий трибунал города Грасса указывает точную дату 31 декабря 1919-го) Ситлер, Бенар и Оннора купили у одной разорившейся компании «Беренжер и сыновья» ее фабрику и торговые помещения, расположенные в удобном месте – у самого въезда в Грасс на бульваре Виктора Гюго. Здание это известно тем, что его проектировал сам Гюстав Эйфель – знаменитый строитель башни – символа Парижа. Здание стало основным для большой компании, и на него повесили вывеску Molinard.
Сделано это было своевременно. В 20-е люди спешили забыть окопных вшей и ужасы войны. Они торопились жить полной жизнью, попробовать всё, не отказывать себе ни в чем, ведь «завтра» может не наступить. Еще один важный момент — эмансипация. Женщины перестали быть нежными цветочками, которые кому-то принадлежат, сняли мешавшие им корсеты, остригли волосы и закурили. А все потому, что они довольно успешно заменили в экономике воюющих мужчин. Вышли на работу, научились считать деньги и принимать решения, сели за руль автомобилей и самолетов, шагнули в науку. Загнать их обратно на кухню, к пеленкам было тогда невозможно. Люди из индустрии моды, красоты и прекрасных излишеств это настроение быстро поймали и постарались на нём заработать.
Бенар и Оннора (Ситлер уже отошел от дел) открыли бутик в Париже на рю Ройяль и начали продавать духи под маркой Molinard. Если посмотреть рекламные постеры тех лет и каталоги коллекционеров флаконов, бизнес этот был непростым и конкурентным. Духи должны были выглядеть шикарно. Если прежде душистые воды наливали в простые флаконы, и можно было со своей склянкой прийти к знакомому аптекарю, чтобы ее пополнить, то теперь флаконы стали произведением искусства. Над их созданием трудились известные архитекторы и дизайнеры- Рене Лалик, Жюльен Виард. Бурно развивались стекольные технологии, чтобы делать стекло резным, цветным, матовым, опаловым, покрывать его золотом, серебром, перламутром и чертом лысым. В коробках преобладал китайский лак, шелк, бархат, золото, жемчуг. Стоило это всё баснословно дорого, но клиент был. Только теперь не сонные аристократы, а бодрый буржуа, разбогатевший на военных поставках.
Но мало было привлечь сорочье внимание золотом и лаком. Духи — это ведь не про внешнюю красоту, это тайна, легенда. Вместо простых и популярных в свое время вод «Фиалка», «Жасмин», «Вербена» стали возникать названия вроде Îles D’Or — «золотой остров» или Baiser du Faune — «поцелуй фавна». (в 2010 году один такой флакон был продан на аукционе Кристис за 4375 фунтов).
Molinard даже чуть запоздал с этой новой модой, т.к. начали раньше и без него, но выступил достойно. Его духи Habanita — в переводе «маленькая Гавана» были очень популярны. Первоначально их выпустили для курящих женщин, чтобы чуть смягчать резкий запах табака. Предполагалось класть в портсигар саше с ароматом Habanita или капать туда душистое масло.
Но вскоре Habanita вышла как самостоятельный аромат. Для нее в разные годы выпускались разные интересные флаконы фабриками Baccarat, Lalique. Знаменитый барельеф Lalique цитрируют и в оформлении современных флаконов Habanita, а дизайн флакона Diamond фабрики Nancy повторен сейчас во флаконе Nirmala Molinard.
Выпуск Habanita практически никогда не прекращался, но было отмечено несколько реформулировок: в 1988-м году, в начале нулевых и в 2012-м. При этом, всякий раз авторы старались сохранить достоверное звучание аромата.
Molinard в первой половине века выпускал кроме духов косметику: масло для модного в то время загара, пудру, кремы. Искал новые формы и технологии. Так, например, в 1925-м году компания Molinard запатентовала сухие духи Concreta. Название происходит от термина конкрет — мазе-воскообразное вещество, которое получается при обработке парфюмерного сырья жидкими растворителями. Эту жировосковую субстанцию очищали, отдушивали популярными ароматами Molinard и упаковывали в удобные компактные завинчивающиеся баночки. Таким образом можно было носить с собой или брать в дорогу всю коллекцию.
Или еще одно изобретение, которое быстро подхватили в Molinard — пудра в кисточке. сейчас — обычное дело, а тогла было модное новшество, и Molinard выпустил такую пудру одним из первых.
Еще один эксперимент Molinard — первые детские бесспиртовые духи Les Trois Bébés, которые появились в 1950-м и выпускались недолго. Но это было уже позже, а тогда в довоенные годы у Molinard дела шли неплохо. Компания выкрутилась даже тогда, когда в 1929-м рухнула биржа и началась Великая Депрессия, исчезли бесследно многие компании. Закрылся даже знаменитый стекольный завод Nancy. По-настоящему тяжело стало в годы Второй Мировой. Более-менее сносно себя чувствовали дома, разместившие производства в Америке. туде шло сырье, там жили самые обеспеченные клиенты. Маленьким местным производителям вроде Molinard оставалось обеспечивать всем необходимым — мылом, тальком, сырьем для лекарств (а вовсе не духами) фронт и тыл. На многие годы именно эта деятельность стала основной для Molinard. Новые духи выходили редко, но по-прежнему выпускались скромные душистые воды.
В конце 40-х годов у владельцев Molinard появился еще один крупный акционер — Леруж. И снова компаньон пришел с кольцом — он женился на дочери Анри Бенара. Их потомки носят теперь двойную фамилию и продолжают управлять семейным делом. В 1969-м Пьер Леруж Бенар купил несколько гектаров земли под плантации и наладил производство сырья для пищевых ароматизаторов и фармации. Дела шли так хорошо, что производство привлекло внимание компании Флорасинт — подразделения гигантского химико-фармацевтического концерна Санофи. В 1982-м акционеров уговорили продать бизнес, и они расстались со всеми брендами и производствами кроме … Molinard.
Дальнейшая история Molinard уже происходила на наших глазах и тайны не представляет. Дом сделал ставку не на массовое производство продукта, а на развлечение туристов. Экскурсоводы Molinard водят группы по знаменитому дому и музею, рассказывают об истории Грасса, дают попробовать сырье. В Molinard есть увлекательнейший аттракцион по созданию «собственного» аромата из готовых баз. Результат тут конечно сомнительный, но увлекает (и просвещает!) сам процесс.
Molinard по-прежнему выпускает несколько линеек ароматов. Преимущественно, это монотемы: роза, жасмин, фиалка, пачули, амбра — необходимые элементы духов. Выпускается и знаменитая Habanita. Домом сейчас руководит очередная наследница по женской линии (в Molinard получалось только так) Селия Леруж-Бенар только уже без мужа-зятя. Женщинам теперь и в Грассе можно работать без прикрытия.
Ароматы Molinard не очень распространены по миру, но в России есть. Есть две популярные линейки, а к осени прибудет еще одна (особенно жду в ней пачули, которые пахнут вишней в шоколаде).
