Японское чувство прекрасного совершенно не похоже на наше. Древние японцы находили красоту даже там, где европейцам увидеть её было непросто — в выпавшем воробьином пёрышке, увядающем цветке или непроглядном свинцовом небе. Они не спорили о вкусах, у каждого был свой. Боюсь представить, как бы у них проходили конкурсы красоты и составлялись рейтинги лучших ароматов, если бы на острова не просочилась наша культура.
Просочилась она взаимно — в обе стороны примерно в 60-х. Западный мир увлекся Востоком, камасутрой и дзен-буддизмом, но тут же возникли трудности перевода. Объяснить критерии японского прекрасного на пальцах оказалось очень сложно, и в Shiseido решили, что облегчат нам задачу, создав в 1964-м аромат Zen.
Делала Zen парфюмер Жозефин Катапано и использовала в нем идеи, которые потом пригодились ей в Fidji Guy Laroche (1966) и Norell (1968). В центре Zen она поместила хрупкий, холодный гиацинт, бергамот с его горячим солнцем под кожурой и горькую зелень, которая тут же проваливается в густую черноту амбры, дерева и сандала. Вся эта чернота клубящаяся, живая, а гиацинт наоборот — при смерти. Чтобы подчеркнуть трагичность момента, Катапано воткнула в эту икебану хризантему, вечно печальный ирис, жасмин с его встроенным призраком смерти — индолом и увядающую розу.
Черная земля готовится принять умирающие, но все еще прекрасные цветы. Воздух свеж, прозрачен и пахнет снегом.
Zen с тем же названием, но совершенно другим составом выпускали еще дважды, а несколько лет назад к какому-то юбилею перевыпустили тот в черно-золотом флаконе. Но тот был уже не тот, к сожалению, и разница эта чувствуется. Есть разница и в концентрациях. По возможности, ищите не одеколон, а духи.
Zen Shiseido 1964
Josephine Catapano
Бергамот, гальбанум, флердоранж, жасмин, роза, нарцисс, фиалка, оррис, мимоза, гиацинт, гвоздика, сандал, кедр, дуб, амбра, мускус.
