Именно parfum, туалетную воду пробовать — только нос портить.
Начальные ноты в модном нынче ключе — аромат должен сказать о себе все сразу, иначе не купят.
Вступление мощное — пряная фиалка с размазанной малиной. В Aprеs L’Ondеe, о котором вспоминаешь в первые же секунды после нанесения, вместо малины был анис и миндальное молочко — ядовито и печально. Капля аниса слышна в Insolence, но настроение создает иное. Эта барышня не робкого десятка.
Малиновость ягодная через пол часика сменяется малиновостью цветочной, этот стон у них песней зовется эту молекулу в суперновых парфюмках величают розой. Здесь ее, однако, не много, терпеть можно (как и малину).
Со временем фиалка теряет первоначальную бодрость, в компании нежного ириса и сахарной магнолии дает жаркую пудру в духе Iris Poudre Малля. Будь пудра посуше и воздушней, получился бы почти L’Heure Bleue в концентрации едт. Последними подтягиваются неплохой и вполне уместный сандал и бобы тонка, коих могли бы положить побольше.
Монотонное звучание то усиливается то затихает. Спиральной эту пульсирующую композицию могут назвать только маркетологи.
Как и предыдущий герленовский флагман L’Instant, Insolence создал Maurice Roucel привнесший, как мне кажется, некоторую американскость в дом Guerlain. Но я пока не записываюсь в антиглобалисты.
Спасибо администрации aromat.ru за новогодний подарочег.
Cocktail Dry Jean Patou
В 1930 году Jean Patou предложил посетителям своего бутика уникальное развлечение — парфюмерный коктейль-бар. В этом баре, если верить рекламным постерам тех лет, были представлены образцы драгоценного сырья и три готовых коктейля — Cocktail Dry, Cocktail Sweet, и Cocktail Bitter Sweet (не путать с переизданием 80-х годов под названием Cocktail).
Cocktail Dry — плод фантазии кутюрье и результат труда его талантливого штатного парфюмера Henri Almeras с сегодняшнего дня живет в моей коллекции.
Название Cocktail Dry рисует в воображении нечто холодное, острое, легкое «смешивать но не взбалтывать».
Верхние ноты действительно таковы. Разве что, холодным этот «напиток» назвать нельзя. Горькая зелень цитрусовых с листьями и ветками, пряные травы в коих я совершенно не разбираюсь и довольно жесткие альдегиды. Бодрящее и будоражащее начало длится положенные парфюмам тех лет часа полтора. Сердце любителя шипров учащенно бьется, вдохновленное игрой зеленых бликов.
Первыми сдаются травы. Зелень звучит еще долго уплотняясь, становясь ….. чайной. Сухие листья черного чая, и великолепный оррис, яркий, тяжелый и округлый как аметистовая бусина. Далее без остановок: оррис, роза сентифолия и жасмин. Роза великолепная но ее надо расслышать.
Чайный фон сменяют очень породистый сандал, тоненький абрикосовый османтус и богатый оттенками ветивер — от шершавого зеленого до теплого подкопченого, довольно землистый. Немного дубового мха, в меру, не слишком и пара капель бальзамов (перу или толу или оба сразу). Из анималики сложно не заметить амбру в базе и немного цибетина наверху.
Возможно, когда сокровище отстоится, порядок вступления нот несколько изменится. То, что получилось сейчас, напомнило 1000 Patou чайной нотой и балансом розы и жасмина. Cocktail Dry не такой выверенный как 1000, более эмоциональный, милый и несерьезный.
Кажется я его люблю.
Bois d’Armenie
Смутное ощущение, что в мае я пробовала нечто другое с тем же названием.
Химия организма или нестабильность составов?
Тогда по порядку.
Впечатления от первой пробы вполне себе свежи: сухо, горячо, немного пыльно. Ирис (тот, что предбанником деревенской баньки пахнет) и пачули (глинозем), ладан (гарь) и дерево (старая крошащаяся пробка и коряга из мангровых зарослей, гниловатая). Молекулы этого коктейля в душном майском метро разбегались от меня как нелегалы от милицейского патруля. Народ недовольно водил носом, мол, откуда дровишки? Из армянского леса, вестимо ….
Проба теперешняя.
Стартовал свеженький Армянский лес несвеженьким, трупненьким запахом. Компоненты принялись звучать хаотично, не в очередь, перекрикивая друг друга. Повылазили мускусы липкие и сладкие, горький кориандр и кисловатые перцы. Какофония длилась больше часа, успокоившись на великолепном толуанском бальзаме и густом смрадном бензоине. Ни дерева ни пачулей практически не было слышно, только смолы. По прошествии суток рукав кофтейки, которому перепало от вчерашней пробы, все так же громко благоухает чуть ванильно и шоколадно моим любимым Васпураканом.
Резюме: носить буду но на тканях, на шкуру больше не рискну.
Jean-Charles Brosseau Jasmin Lilas и Ombre Bleue
Пропал дом. Напрочь.
Мне не очень понятно, почему отдушки для бытовой химии (зубных паст и гелей для душа) надо разводить спиртиком, добавлять синей и зеленой краски и продавать во флаконах за деньги.