Удивительный, странный, ускользающий, пугающий Rive Gauche. Если Calandre Paco Rabanne — серебряная роза, то Rive Gauche — букет из мелких роз, жасмина и ландышей с серебристым напылением. Люди часто пытаются сохранить хрупкое природное, снимая с него слепки, срисовывая, фотографируя. Серебряная пыльца парфюмера Мишеля Хи была настолько тонкая, что не пригнула, не повредила живые лепестки. А когда цветы умерли, истлели, полый внутри, серебряный букет остался жить.
Эта двойственность — сочетание природной достоверности и абстрактной, нарочитой искусственности пугает меня в Rive Gauche. Минуту назад холодный, металлизированный шелк сугубо городского аромата может потеплеть илангом, задышать геранью и розой, выдать, наконец, хорошую порцию индола на солнечной поляночке. Может притвориться мыльной пеной и синим шерстяным сукном — снова рукотворный. Или веткой лимонного дерева — назад к природе. Но то, что пугает, то и притягивает в Rive Gauche. Останься он в одной из плоскостей, был бы скучным, заурядным альдегидным или цветочным.
Пишут, что формулу Rive Gauche изменили в 2003 году, вынув цветы и ослабив альдегиды. Может оно и к лучшему.