Абсолютный рекорд для меня по срокам приручения и количеству подходов — два с половиной года. В августе, видимо, случился стокгольмский синдром и Liu отдался (отдалась?), ответил взаимностью, зазвучал в полную силу. Первый пробованный Liu (рефиллка рубежа 20/21 веков) вызвал недоумение. Жесткий, монотонный, флердоранжево-неролиево-жасминно-альдегидный с малоприятной металлической нотой как в современном же Апре Лонде. Жесткий до боли в горле и кисловатый с течением времени практически не менялся, не шел на контакт, не взаимодействовал с кожей, что герленовским парфюмам не свойственно. Пришлось нам расстаться.
Затем была мимолетная проба старых старых духов. Подробностей не помню, но мысль, что надо бы поискать себе Лиу постарше — осталась.
И, наконец, мы встретились. Встреча была омрачена добротой английского продавца, вложившего в посылку подарок — миньку духов Амарижа. Амариж не вынес тягот пути и разлился, еще на пол года отодвинув мое желание продолжать знакомство с Liu. В промежутках между пробами я пыталась найти утешение в 5 Шанели. Также безуспешно. Громко заявляющий о себе иланг и сандаловая доска — не совсем то, что я люблю. Тем временем наступило лето, и меня посетила странная идея разносить в жару альдегидные парфюмки. Rue de la paix вел себя прекрасно, впрочем, это была не новость. Осторожная проба Fleur de Feu дала массу новых ощущений. Положительных. Так пришла очередь Liu их современника и одноклассника. И вот одним прохладным августовским утром я вышла из дома в жарком облачке бергамота, нероли и флердоранжа, спустилась в метро задыхаясь в объятиях жесточайших альдегидов а поднялась на поверхность в прозрачном газовом шарфике розы и орриса. Через пару часов пушистое цветочно-пудровое облако сопроводили смолистая амбра и капля горькой ванили. Горькие цитрусы, нежные цветы, легкая пудра, горькие смолы.
Очень интимно, чуть минорно. Гордость и покорность влюбленной наложницы после двух с половиной лет соблазнения, пламенных клятв, подарков и совершенных ради нее подвигов. 🙂

1910 год
Счастье уже подержаться за такой старый флакон. Чудо, что содержимое через столько лет живо. Впрочем, чему я удивляюсь? Это же Герлен ….
Начало осторожное, вкрадчивое — флердоранж, бергамот, жасмин. Небольшая пауза и …. соло иланга великолепного со свитой из гвоздики, кумарина и ванили. Вдыхаешь, вдыхаешь … голова тихо кружится а иланг ускользает, растворяется теплых густых смолах. Сандал не сладкий, кедр намеком, стиракс ярко и животно. Вроде бы логично — вот она база. Только как-то немного обидно, ведь только что был он, жаркий летний день на лугу, палящее солнце, медовые травы, стрекотание кузнечиков, небо синее высокое и вот он август. Теплый урожайный август наполненный печалью по уходящему лету. Лету, которое было еще вчера … Вздыхаешь грустно и вдруг понимаешь, что снова слышишь этот иланг и сухую гвоздику и колючий кумарин и горьковатую ваниль, снова нежишься на солнышке носом в разогретое сено. Радостно ловишь это воспоминание-иллюзию-аромат, и снова кружится голова. Опять все плывет перед глазами, как бы проваливаешься в сон … но уже не следующем вздохе эфир уплотняется, сжимается, теплеет. Подступает и обволакивает облако душистых бальзамов. Вот такой вот круговорот. Хочется наблюдать за ним бросив все дела.

1995 год
Удивительно. Поразительно. Их разделяет 80 лет. Почет и уважение и гран мерси по гроб жизни Жану Полю за столь бережное отношение к культурному наследию.
Quand Vient L`Ete 1995 года стоило бы назвать просто Летний полдень. Лимон, флердоранж, иланг, гвоздика, ваниль, кумарин — все есть, все на месте. Чуть меньше гвоздики и, как следствие суховатой сдержанности. Зато совсем нет древесно-смолистой базы и, собственно, драматизма, скольжения, перелива, катания на машине времени. Quand Vient L`Ete 1995 года — это стоп-кадр одного чудесного спокойного летнего дня, который будешь помнить промокнув и продрогнув, заболев, состарясь ….

2005 год
Акву Аллегорию Иланг и ваниль перелили в другую бутылочку, подсыпали еще сладкой ванили, взболтали. Кушайте — не обляпайтесь 🙁

«Кашки и какашки» (с) часть вторая. Очередной псевдомоноаромат от великих кулинаров.
Что было бы, если б стойкость оказалась получше? Пришлось бы плюнуть на работу.
Мощный откат в детство. Газировка за 3 копейки из автомата, лимон и вербена, клевер и карамелька, аскорбинка с глюкозой и дождевая вода. А подкладочка коварная — не совсем пока понятный но любимый аккорд из горячего цибетина, сладкого мускуса и жирной амбры.